В начале зимы 1591 года на заседании Боярской Думы в присутствии царя Федора Иоанновича, а также, набиравшего тогда силу боярина Бориса Годунова, было принято решение о строительстве новой елецкой крепости. 

Из Москвы на юг отправились несколько человек. Перед этими людьми стояла важная задача — основание нового города. Возглавлял процессию опытный князь Андрей Дмитриевич Звенигородский. Вместе с ним ехали городовой мастер («горододелец») Илья Катеринин, представители духовенства, служилые люди для охраны процессии и несколько подьячих для письма и математических расчетов.

Еще ранее в Москве Звенигородский выяснил, что в устье реки Елец находятся остатки старой елецкой крепости: рвы и вал. Эта река, давшая когда-то городу свое название, стала ориентиром для новых строителей. Внимательно изучив местность, Звенигородский и Катеринин выбрали место для строительства нового города. Они ориентировались на место расположения старого Ельца, остатки которого еще были видны на участке небольшого мыса, образованного в месте слияния рек Елец и Сосна. Место под город было выбрано на крутом изгибе реки Быстрая Сосна, в месте впадения в нее реки Елец. Этот берег реки отличался возвышенным, обрывистым склоном, представлявшим собой известняковую скалу. Город-крепость являлся как бы естественным продолжением природной возвышенности.

Затем был составлен план города и острога: «под город и под острог место занял» — описывалась работа городового мастера, планировавшего новый Елец. Понятия «город» и «острог» достаточно четко определяются документами. Город — это главное укрепленное место, защищавшее наиболее важные стратегические постройки. Острог — это укрепления, возводившиеся вокруг слобод.

При выборе места и системы строительства русские «горододельцы», как правило, пользовались старыми византийскими традициями. В Древней Руси закладка каждого нового города проходила в особой торжественной обстановке. На месте будущего города пели молебен, проводили службу. Священник ходил по кругу на месте будущего города и окроплял это место святой водой, читая молитвы. Особо торжественно освящали места входов в город. Неслучайно в старину на ворота вешали икону или крест, так же, как и на дверь дома. При освящении места для города произносилась просьба, обращенная к Богу, о благополучной жизни будущих жителей.

Строительство Ельца было сопряжено с целым рядом проблем: набор необходимого количества служилых людей; массовое привлечение их к строительству крепости; многочисленные случаи бегства ратников в другие уезды и города. Это препятствовало эффективному функционированию елецкого гарнизона в плане предупреждения татарских набегов. В связи с этим для усиления сторожевой и станичной службы в Елец были направлены дети боярские и полковые казаки из соседних регионов.

В первые годы воеводой новой строящей крепости был назначен князь Андрей Звенигородской, вместе с ним на должность головы был назначен выборный тульский дворянин Иван Никитич Мясной.  Изначально — в первые месяцы возведения елецкой крепости — основная масса строительных работ выполнялась специально привлеченными для этого «посошными» крестьянами. Из-за тяжести условий при строительстве Ельца и несвоевременной денежной выплаты «посошные» люди за 4 недели «до Петрова дня» разбежались из города. Помимо них строившуюся крепость самовольно покинул мастер И. Катеринин, вместе с которым ушли дедиловские плотники. На смену Катеринину в Елец был вызван тульский кузнец И. Горбун, но его пребывание в городе было недолгим, о чем в Посольский приказ сетовали ельчане. Город и острог были вынуждены достраивать, «переменяясь пополам», неквалифицированные в этом деле «новоприборные» казаки и стрельцы.

Для скорейшего завершения крепостных работ головой И.Н. Мясным было принято решение о привлечении присланных для охраны елецких строителей, детей боярских из Тулы и Рязани, а также служилых казаков из Крапивны, Данкова и Михайлова. Данное решение было воспринято служилыми людьми как самоуправство головы, о чем они сообщили в Москву. Казаки и стрельцы своими силами были не в состоянии справиться с возложенным на них объемом работ, поэтому многие ельчане предпринимали попытки самовольной записи на службу в другие города. О факте привлечения к строительству города, острога, а также укреплений казаки и стрельцы в своих грамотах и челобитных писали в Посольский приказ. Елецким служилым людям удалось своими силами, без «посошных» людей достроить городовые башни, тарасы, поставить надолбы, выкопать ров вокруг города, а также приступить к сооружению тайника. Для этого ельчане провели подготовительные земельные работы, но они приостановились из-за отсутствия у них опыта в городовом деле. Тем не менее служилыми людьми были подготовлены «брусья и бревенья в тайник дубовые».

Кроме ельчан в городе строили дворы служилые люди из других городов. Так, для постоя в Ельце поставили свои дворы рязанцы и епифанцы на случай их приезда в город во время патрулирования смежных с ельчанами сторожей. Первые жители крепости первоначально приезжали без семьи и поступали в распоряжение местных властей, чтобы участвовать в постройке крепостных укреплений: возводили стены, копали рвы и насыпали валы. Когда строительство укреплений заканчивалось, можно было возвращаться к местам своего бывшего проживания за женами и детьми. Вернуться, однако, удавалось не всем и не сразу. Дело в том, что очень часто крестьяне записывались на службу незаконно, бросив свои доли на пашне помещика, не оставив вместо себя родственника. В других случаях крестьянин соблюдал все необходимые правила, но уже сам землевладелец использовал все средства, чтобы задержать его: не отдавал имущество и не отпускал родных, а иногда «вымучивая» отказ от службы у самого «новоприбранного». На этой почве происходило множество споров и разбирательств, сведения о которых сохранились в документах о строительстве Ельца.

В ходе строительства крепости было множество дисциплинарных нарушений, возникали конфликты между служилыми людьми, а также между представителями местной власти и ельчанами. Из контекста таких дел становится ясно, что в Ельце с первых лет существования города была построена тюрьма, выполнявшая роль места содержания преступников до дальнейшего решения о выборе для них меры наказания. Для того чтобы служилым людям не оказаться в тюрьме, им необходимо было соблюдать ряд правил: беречь город от огня, татар и черкас, не воровать, не бражничать, жить смирно, а также ворота острожные запирать вовремя.

Наиболее страшное опустошение Елец пережил весною 1592 г. Обессиленные голодом, эпидемией, беспрерывными набегами, ельчане не смогли оказать достойного сопротивления. Орда Фети-Гирея, как хвастали татары, не обнажая сабли, забрала в плен обессилевших жителей, предав город огню. Обеспокоенное случившимся несчастьем, московское правительство начало принимать меры по исправлению положения, укреплению южной границы. К крымскому хану поехал посол Безобразов с заданием выкупить пленных «сколько буде возможно». Татары грабили и разоряли тульские места. Десятки сел и деревень были сожжены. Татары «взяли полону много множество, яко и старые люди не помнят такие войны», затем разрушили крепость Епифань и повернули обратно. Их путь проходил неподалеку от Ельца. Ельчане сидели в осаде и стреляли по татарам из нескольких пушек. Татары спешили покинуть русские земли, увозя с собой богатую добычу, поэтому, по некоторым данным, осады Ельца не произошло. Вскоре русские воеводы из Ливен отправились в погоню за неприятелем. Вероятно, к маю 1592 года центральная часть Ельца («город») уже была в основном построена.

К октябрю 1592 года строительство города перешло в завершающую стадию. Были сооружены стены, башни, острог, тайник, возведены другие постройки. В 1592—1593 годах в городе построили первые церкви, без которых невозможно представить облик русского средневекового города. На самом возвышенном участке внутри крепости, примерно в центре ее, в октябре 1592 года уже заканчивалась постройка собора, который был назван Воскресенским. Это было первое и главное церковное сооружение города. Количество служащих собора составляло тогда 6 человек. Возглавлял собор Иван Леонтьев. Рядом с крепостью, на посаде, была построена церковь Успения пречистой Богородицы.

Служилые люди делали крепостные стены и острог весь ноябрь 1592 года. Процесс проходил постепенно, стрельцы, казаки и пушкари «и всякие елецкие жильцы» менялись, участвуя в строительстве по очереди. В начале декабря 1592 года была возведена центральная крепость, вокруг нее вырыт ров, а вокруг слобод частично был возведен острог. Стены вдоль крутого берега реки Быстрой Сосны не успели поставить. Не был также выкопан ров вдоль городской стены. Служилые люди доделывали башни. Из запланированных девяти башен были построены шесть. В своей отписке в Москву Мясной жаловался на то, что плотники ушли из города вслед за городовым мастером Ильей Катерининым. Заменить профессиональных мастеров было трудно. В Ельце, правда, находился тульский кузнец Илья Горбун. Но кузнец этот был совсем скверный. Он работал медленно и плохо, да и замки для ворот сделать не сумел, а выковал только засовы.

В конце января 1593 года в Ельце случилось приятное событие: были присланы деньги — жалование служилым людям за строительство города. В связи с выдачей денег Мясной получил распоряжение доделать город полностью силами местного населения. В грамоте обещалось прислать еще денег, но уже после завершения строительства.

Весной 1593 года строительство было завершено. Население Ельца в это время составляло примерно 3 тысячи человек. При этом каждая семья имела свой двор, включавший комплекс построек и небольшой огород, не считая земельных участков за укрепленной территорией. Построенный в 1593 году Елец стал важной крепостью на южных рубежах страны. Строительство города положило начало формированию уезда и хозяйственному освоению края.

Список используемой литературы:

1. Ляпин Д.А. История Елецкого уезда в конце XVI—XVII веков. Научно-популярное издание. — Тула: Гриф и К, 2011. — 208 с.
2. Ляпин Д.А. О записи крестьян в служилые люди крепостей Юга России в конце XVI века // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. – 2019.  — Т. 24. — №182. – С. 178-186.
3. Рощупкин А.Ю. Елецкая крепость на южных рубежах Московского государства в конце XVI — первой половине XVII В. (строительство, восстановление, реконструкция) // Вестник Томского государственного университета. История. – 2016. — №6 (44). – С. 120-124.