В период Смутного времени большая часть самозванцев находила отклик и твёрдую поддержку среди жителей юга России. Так было во время похода Лжедмитрия I, восстания Болотникова, а потом и при Лжедмитрии II. Современники считали, подобно книжнику Авраамию Палицину, «польскую Украину» — «прежепогибшей» и населённой еретиками, гнездилищем воров, татей и разбойников. Именно такой взгляд утвердился на участие юга России во всех событиях Смуты в умах современников и многих потомков.
В конце XVI столетия границы русского государства были отодвинуты почти на шестьсот километров южнее. Здесь на территории Центрального Черноземья, окончательно вошедшего в состав русского государства, с 1585 по 1599 год были основаны города Ливны, Воронеж, Оскол, Белгород, Царёв-Борисов, Валуйки. Елец и Курск возрождаются на старом месте.
Первоначально существовавшие как военные и пограничные крепости, эти города ещё до Смуты обросли сельской округой, служилое население начали разбавлять крестьяне, холопы, бобыли, захребетники, а также посадские люди. Несмотря на всю опасность татарских набегов, здесь развивалось сельское хозяйство, между городами росли торговые отношения и связи. Так завершался процесс вхождения Центрального Черноземья в Русское государство.
После того как в июле 1610 года был свергнут Василий Шуйский, московское правительство (семибоярщина) рассматривала условия вступления на престол польского королевича Владислава, сына Сигизмунда III. Большинство южных городов и их уездов продолжали признавать власть Лжедмитрия II вплоть до его гибели. После этого Владислава признали Алексин, Тула, Орёл, Кромы, Новосиль, Болхов, Белёв и ряд других городов. Хотя нет прямых сведений о позиции городов «на Поле», но учитывая то, что в это время в стране была только власть польского королевича, можно с высокой достоверностью предположить, что они тоже присягнули ему.
Есть предположение, что в это время в Елец из Москвы были направлены на воеводство князь Михаил Андреевич Куракин и Лаврентий Александрович Кологривов. Пробыли они на службе в Ельце вплоть до воцарения Михаила Фёдоровича Романова, когда в начале весны 1613 года М.А. Куракин отправляется на воеводство в Воронеж, а Л.А. Кологривов стал первым воеводой в Лебедяни, которая буквально несколько месяцев назад получила статус города.
Курский уезд был единственным из так называемых «польских» городов, где уже в 1612 году действовала губная изба, работу которой возглавлял местный житель А. Мезенцев. Губные органы власти функционировали с середины XVI по начало XVIII века как важнейший элемент местного самоуправления, в их компетенцию входила борьба с наиболее опасными уголовными преступниками.
Восстановление воеводской власти, существование стрелецкого головы в Воронеже, а в Курске губного старосты, а также составление таможенных книг, книг отдачи в оброк угодий, книг регистрации судной пошлины, поручных записей требовали налаживания деятельности приказных изб. Они существовали в Ельце, Воронеже, Курске в 1611-1612 годах. При новой администрации возродили сбор таможенных и кабацких доходов в пользу центрального правительства, который прекратился с самого начала царствования Василия Шуйского.
В описи дел разрядного приказа 1628 года под заголовком «Елец» среди других фигурирует «книга кабацкого и таможенного доходу», которая охватывает период с сентября 1610 по сентябрь 1611 года. Это самый ранний документ города «на Поле», который сохранился в архиве после пожара.
Функционирование елецкой и курской таможни говорит о том, что на юге России продолжалась торговля не только с соседними городами «на Поле», но и с донскими казаками. Кроме того, в Ельце в 1611-1612 годах производился сбор пошлин за разбор «судных дел», которые велись между жителями уезда. Тогда же в Ельце и Курске возобновил работу кабак. Можно предположить, что все эти доходы с кабаков, угодий, таможен собирались в пользу королевича Владислава. Однако этому есть только косвенные предположения.
Даже если города «на Поле» и присягнули Владиславу, то поддержка его продолжалась совсем недолго, вплоть до возникновения первого ополчения. Видимо, населению «польской Украины», как и многим другим русским людям, была близка формула служить тому государю, «кого нам даст Бог на Московское государство». Воронежцы стали на сторону первого ополчения, которое возглавлял П. Ляпунов, а после его смерти поддерживали подмосковное правительство Трубецкого и Заруцкого.
«Воззвание Козьмы Минина к нижегородцам в 1611г.», Фаюстов М.В.
В пользу признания жителями Ельца коалиционного правительства косвенно говорит и то, что отец елецкого воеводы М.А. Куракина – А.П. Куракин – был с 1611 года известен как сторонник обоих ополчений. Это могло повлиять на политическую позицию его сына.
Материальное благосостояние сил первого ополчения почти полностью зависело от собираемых на местах доходов. Лидеры ополчения уделяли этому вопросу большое внимание, и пытались всячески контролировать сбор, расход и переправление денежных средств в Москву. Подпитывая ополчение материально «польские города» вносили свой немалый вклад в успех общего дела освобождения Москвы и выведения страны из Смуты!!!
Такие успехи были бы не возможны без поддержки городского и уездного населения. Разные слои населения юга России были вовлечены в местное управление, но наибольшим влиянием конечно же пользовались дети боярские, составлявшие почти всю сельскую часть, а также казаки, которых было довольно-таки много среди городских жителей.
Но восстановлению спокойной и мирной жизни мешали не только интервенты из Польши и Швеции, но и крымские татары, чьи налёты с 1606 года практически ежегодно разоряли южные окраины России. Это привело к реорганизации станичной службы. Ельчане, например, продолжали нести сторожевую службу, которая ранее воспринималась как тягостная повинность перед государством.
«Иринарх и Сапега», Шадчнева М.
К большому сожалению, мы имеем очень мало сведений об участии жителей юга России в отрядах обоих ополчений. Многие памятники того времени подтверждают наличие «украиных» служивых в числе ополченцев, но из каких они были уездов не указано.
В январе в Москву стали прибывать выборщики, так как после освобождения столицы стали рассылаться грамоты по городам которые созывали людей для участия в Земском соборе. Были там и представители «украиных городов»: Ливен, Курска, Белгорода и Оскола, «рукоприкладства» которых дошли до нас на Утверждённой грамоте об избрании Михаила Романова. Известно, что подписи собирались в то время, когда выборщики успели покинуть столицу, поэтому на грамоте отсутствуют подписи жителей Ельца, Воронежа, а также Валуек.
Хотя ельчан нет среди известных нам выборщиков, но их политическая позиция ясна из событий весны-лета 1613 года. Они боролись против казаков Заруцкого. В Воронеж же был направлен бывший елецкий воевода М.А. Куракин весной 1613 года. Таким образом, все города «на Поле» сразу и без колебаний признали власть Михаила Фёдоровича Романова и в дальнейшем верно служили ему!
Портрет царя Михаила Федоровича,
Неизвестный художник. Россия, середина XVIII века.
Материал предоставлен Зав. Музея Воинской Славы МБУК «ЕГКМ» Лавреновым К.А.
